По утрам, если не вырубает на ходу, так легко дышится. Воздух резкий, холодный, правильный, автобусы ездят, караваны ходят.
Последние дни моего 18го года проходят весело - с глинтвейном, хорошими и не очень фильмами, живыми чудесными людьми и подчас не менее живыми героями чужой фантазии, я, наверное, счастлива, да.
Хочется рассказать, как мы искали мне платье, и Женька вопила, что я должна выпустить наружу внутреннюю тигрицу и обязательно купить что-нибудь ужасно открытое, пятнистое и оранжевое. Платье, конечно, не купили, но кого это волнует, когда так весело?)) Или о том, как мы пили вчера глинтвейн и придумывали историю пионерки Леночки, а потом катались на троллейбусе по Петроградке. Или о том, как прекрасна английская грамматика в субботу, а Восьмой Доктор совершенно безумен, красив и как он феерично гоняет на мотоцикле. И какой там Мастер, какоооой Мастер!
Хочется о людях и книгах, хоть иногда подводят и те и другие, и что просыпаться от неадекватных звонков в четыре утра мне не понравилось, и что скорее бы уже снег пошел, и Рождество, и мандарины.

Это не brand-new paradise, но это мой мир, мой Город. Это мой Золотой век, я так решила.
ведь никто же не знает, что будет потом - вдруг ты станешь вспоминать это время как лучшее в жизни, вдруг потом будет вечное падение? нужно же брать - сейчас, и жить, и длить это время, пока можно, пока есть что вбирать, собирать в себе.
Чтобы потом снова отдать, выплеснуть, выдохнуть. Но это потом.

извините, я тут много спонтанного мыслепотока написала, я исправлюсь, честно