Everyone you meet is fighting a battle you know nothing about.
* * *
(Также известно как "Манифест трудоголика".)
Жизнь не стоит того, чтоб жить, тем более умирать.
Нечем особенно дорожить, нечего выбирать.
Плохо кончит любой рожденный. Прочего не дано.
Победитель и побежденный проигрывают равно.
Непонятна мне Пастернакова дружба с его сестрой:
Здесь кончается одинаково все, несмотря на строй.
Месиво, крошево, тесто, печево, зелье, белье, сырье —
Пусть ее любят те, кому нечего делать, кроме нее.
Пусть ее любят отцы семейства, наместники теплых мест,
Все, кому в принципе здесь не место, но только они и есть.
Пусть ее любят пиявки, слизни, тюзовский худсовет —
Делай что-нибудь, кроме жизни, вот тебе мой завет.
Все, что хочешь. Броди по Денверу, Килю или Сен-Клу.
Растекайся мыслью по дереву, выпиливай по стеклу,
Изучай настойку на корках, заговор на крови,
Спи по часу, ходи в опорках, сдохни. Но не живи.
Рви с отжившим, не заморачиваясь: смылся — и был таков.
Не ходи на слеты землячеств, встречи выпускников.
Пой свое, как глухарь, токующий в майском ночном логу.
Бабу захочешь — найди такую же. Прочих отдай врагу.
Что есть мир? Роенье бактерий, чавканье, блуд в поту.
Нам, по крайности, дан критерий, которого нет в быту.
В жизни все обернутся прахом — и бабник, и нелюдим;
Всякий триумф обернется крахом, а тут еще поглядим.
Дрожь предчувствия, страх за шкуру, пресная болтовня,
Все, чему я поверил сдуру, — отойди от меня.
Я запрусь от тебя, как в танке. Увидим, кому хужей.
Стой в сторонке, нюхай портянки, не тронь моих чертежей.
(Также известно как "Манифест трудоголика".)
Жизнь не стоит того, чтоб жить, тем более умирать.
Нечем особенно дорожить, нечего выбирать.
Плохо кончит любой рожденный. Прочего не дано.
Победитель и побежденный проигрывают равно.
Непонятна мне Пастернакова дружба с его сестрой:
Здесь кончается одинаково все, несмотря на строй.
Месиво, крошево, тесто, печево, зелье, белье, сырье —
Пусть ее любят те, кому нечего делать, кроме нее.
Пусть ее любят отцы семейства, наместники теплых мест,
Все, кому в принципе здесь не место, но только они и есть.
Пусть ее любят пиявки, слизни, тюзовский худсовет —
Делай что-нибудь, кроме жизни, вот тебе мой завет.
Все, что хочешь. Броди по Денверу, Килю или Сен-Клу.
Растекайся мыслью по дереву, выпиливай по стеклу,
Изучай настойку на корках, заговор на крови,
Спи по часу, ходи в опорках, сдохни. Но не живи.
Рви с отжившим, не заморачиваясь: смылся — и был таков.
Не ходи на слеты землячеств, встречи выпускников.
Пой свое, как глухарь, токующий в майском ночном логу.
Бабу захочешь — найди такую же. Прочих отдай врагу.
Что есть мир? Роенье бактерий, чавканье, блуд в поту.
Нам, по крайности, дан критерий, которого нет в быту.
В жизни все обернутся прахом — и бабник, и нелюдим;
Всякий триумф обернется крахом, а тут еще поглядим.
Дрожь предчувствия, страх за шкуру, пресная болтовня,
Все, чему я поверил сдуру, — отойди от меня.
Я запрусь от тебя, как в танке. Увидим, кому хужей.
Стой в сторонке, нюхай портянки, не тронь моих чертежей.
Смерть - конец. Но жизнь - начало конца.
Может, смерть подарит вечный покой
Тем, кто жизнью всей покой отрицал?
Лайхе, цикл "Мензоберранзан, Песни Вирны", "Брату".
Осень
Иноходцем ли, иноверцем,
Черным инеем на ресницах -
Если осень подступит к сердцу,
Нам вовеки не откупиться.
Нам вовеки не оправдаться,
Ощущая виновность кожей,
И за то, что судьба - остаться,
И за то, что солгать не сможем.
Мир так холоден, что согреться
Нам не хватит и целой жизни.
Если осень подступит к сердцу -
Сердцу вечно с листвой кружиться.
Ты стоишь на краю обрыва,
Я ступаю на скользкий камень -
Это в небе кричит надрывно
Перелетная наша память.
И скитания бьются оземь,
Задыхаясь чужой неволей.
Если к сердцу подступит осень -
Это будет почти не больно.
Все неслышные междустрочья
Отразятся не в нас, а в них же.
И стоит трескотня сорочья,
И спускается ниже, ниже...
Сном ноябрьским, светло-серым
На стекле отпечаток выжжен.
Если осень подступит к сердцу -
Может быть, мы сумеем выжить.
Потому что и это - много
От скольженья курка до залпа:
И простуженная дорога,
И случайное наше завтра...
Спасибо, Таня, правда)